• 12-11-2024

«Играет он короной Мономаха»

Наверное, нужно немного сказать об оценке пьесы Островского историками. 21 января 1867 года историк и публицист М.М.Стасюлевич писал автору: «Мы с Николаем Ивановичем [Костомаровым] с наслаждением читали Ваш труд; он изумлялся в особенности Вашему секрету владеть языком эпохи и быть до мелочей верну её общему характеру. Василий Шуйский у Вас обделан до высокого совершенства: в изображении этой личности поэт берет верх над историком». Любопытно, что недоброжелатели Островского обвиняли его в плагиате - практически полном заимствовании материала из книги Н.И.Костомарова «Названый царь Димитрий». А вот сам Костомаров эти обвинения решительно опровергал: «Весною 1866 года, когда мой "Названый царь Димитрий" ещё весь не был напечатан, артист И.Ф.Горбунов читал мне эту драматическую хронику. Г-н Островский никак не мог видеть в печати второй части моего сочинения, а его хроника обнимает именно те события, которые изображаются в этой второй части. В рукописи я не сообщал своего сочинения г. Островскому… Сходство между драматическою хроникою и моим "Названым царем Димитрием" произошло, без сомнения, оттого, что г. Островский пользовался одними и теми же источниками, какими пользовался я». Так что с исторической точки зрения, видимо, всё верно.

Вернёмся к хронике Островского. После сцен, о которых я говорила в прошлый раз, у Александра Николаевича идёт встреча с матерью. К тому, о чём я уже писала, можно добавить вопрос-обещание Дмитрия

Землёю править, суд и правду деять,

Прощать виновных именем священным

Царицы-матери, несчастным слезы

Её руками отирать, - на которые он просит благословения.

А вот последующие сцены покажут нам Дмитрия, забывшего, кажется, обо всём в ожидании приезда невесты:

Мне весело, бояре; нашу радость

Желал бы я и с вами разделить.

Сегодня пир; придумайте потеху

Весёлую для радости моей.

Теперь, что день, то ближе наше счастье,

И скоро мы московский трон украсим

Жемчужиной, какой не обладают

Богатые индийские цари.

И вот тут, уж простите, всё время приходит на память одно из любимых моих произведений – такое ёрническое стихотворение А.К.Толстого «История государства Российского от Гостомысла до Тимашева», написанное чуть позже хроники, где всё время звучит рефрен

Земля наша богата,

Порядка в ней лишь нет.

По мнению Толстого, Борис Годунов «чуть-чуть было порядка не завёл», но,

К несчастью, самозванец,

Откуда ни возьмись,

Такой задал нам танец,

Что умер царь Борис.

А я вспоминаю продолжение:

И, на Бориса место

Взобравшись, сей нахал

От радости с невестой

Ногами заболтал.

Вот это, как образно выразился Алексей Константинович, «ногами заболтал» нам и показывает Островский. Точна оценка Дмитрия, данная Басмановым:

Он добрый царь, но молод и доверчив;

Играет он короной Мономаха,

И головой своей, и всеми нами.

Мы видим, как счастливый жених (уже, разумеется, давно забывший Ксению Годунову, о которой никто и не вспомнит) размышляет, какими сокровищами можно осыпать желанную. Его слова

Да если б

В моей казне алмазов было больше,

Я б вымостил алмазами дорогу

Для панны Мнишковны – точно выражают его настроение: он готов платить бешеные деньги:

Я денег не жалею.

Я прикажу, и будет мне готово

Не только бархат, птичье молоко!

Он совершенно не задумывается над словами Басманова:

A ты забыл, что тотчас после пиру

Война у нас. Куда казна нужнее,

Подумай-ка!

Он и войне думает очень легкомысленно:

Верьте,

Поход короток будет; мы нагрянем,

Как Божий гнев, на головы неверных,

И долго будет страшно наше имя.

В пределах их — великую добычу

И славный мир мы завоюем разом.

Да, конечно, рядом с ним всё время демон-искуситель – совершенно прощённый им, но ничего не простивший ему Шуйский. Тот уже составил новый заговор и готовит выступление против правителя.

Сейчас он говорит льстивые речи, призывая тратить сокровища:

Недаром их копили

Родители твои; они как знали,

Что Дмитрию придёт пора их тратить

На брачный пир, для славы государства,

На диво и на зависть иноземцам.

И Дмитрию любо слышать подобные речи. И он даже не задумывается, насколько опасно предложение Шуйского разместить приехавших на свадьбу гостей:

Прислужников царицыных поставим

По улицам Чертольским, по Арбату,

В самом Кремле. Купцов, попов погоним

Из их дворов; не маленькие, сыщут

Приют себе. Хоть нынче ж вывозиться

Прикажем им.

Ему невдомёк, что слова Басманова «И вырастет из драки бунт народный» истинно пророческие, что жить ему осталось меньше месяца. Островский, как и в других сценах, ставит точные даты: описанный разговор происходит 23 апреля 1606 года, а свержение Самозванца произойдёт 17 мая… Но Дмитрий слеп в своём стремлении к блаженству и славе.

Этим-то и пользуется «лукавый царедворец» Шуйский.

Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Навигатор по всему каналу здесь

"Путеводитель" по пьесам Островского здесь