Во второй половине 19-го века Германия представляла из себя кучу маленьких и перенаселенных государств, которые огнем и мечом пыталась объединить Пруссия. Простому человеку жилось тогда не очень – либо иди в армию, либо плати высокие налоги. Началась повальная эмиграция, но не так много стран были готовы немцев принять.

США уже начали закрываться, да к тому же, там стабильно плохо относились к новым волнам переселенцев. Зато Южная Америка испытывала нужду в рабочих руках и грамотных специалистах. Парагвай, Чили, Аргентина и Бразилия открыли границы для этих людей, и не пожалели.

Поэтому, когда стало ясно, что Вторая мировая война полностью проиграна Третьим рейхом, активистам национал-социалистической партии было ясно, куда бежать. Целый рад латиноамериканских стран имел существенное количество немецких граждан, местные жители к ним хорошо относились, а политики приветствовали людей, которые помогли бы поднять экономику.

Выбор был сделан, и еще в 1944-м году целый ряд политических и религиозных деятелей по линии Ватикана проложили в Южную Америку так называемые «крысиные тропы», которыми могли воспользоваться беглые нацисты. В последующие годы туда отправилось множество немцев, которые подозревали, что у них будут проблемы от новых властей.

В общем, компания подобралась знатная, и это были десятки тысяч немецких беглецов. Каждый из них справедливо опасался ответственности и намеревался сделать все, чтобы ее избежать. Тем более, что государство Израиль и центр Симона Визенталя в Вене прилагали усилия, чтобы разыскать нацистов.

И тогда кто-то из них решился на остроумный ход. Дело в том, что перед Второй мировой было не так уж много стран, которые были готовы принять евреев. Чисто по причине визовых ограничений большинство из них было вынуждено остаться в Европе. Но кое-кто решил пустить к себе небольшое число мигрантов, и они отправились, главным образом, в Аргентину и Чили, а затем разъехались по другим странам.

То есть, евреи в небольшом количестве в Южной Америке присутствовали. В основном, это были немецкоязычные мигранты из самой Германии, Австрии или Польши. Поэтому в целях безопасности нацисты приняли решение косить под евреев и стали брать еврейские фамилии.

Во многом, это объяснялось тем, что здешние власти видели в своих новых гражданах ценных специалистов, которые могут помочь в науке, медицине и военном деле. Их нередко ставили на высокие посты в гражданской администрации и армии, и лучше, если б у такого человека была еврейская, а не немецкая фамилия. Меньше шансов привлечь нежелательное внимание МОССАДа, да и быть обвиненным в предоставлении убежища нацистам – это как-то не комильфо.

В Аргентине, Бразилии и Чили до сих пор есть городки или небольшие районы, где планировка и архитектура выглядят по-немецки. Там живут потомки людей, которые приехали в Южную Америку в конце 19-го века и после Второй мировой войны. Все они давно перешли на испанский и португальский язык, но хорошо помнят о своем происхождении.

Отличить ранних мигрантов от поздних можно, задав очень простой вопрос. Если у латиноамериканских немцев поинтересоваться, не являются ли они случайно евреями, дети и внуки нацистов отреагируют очень бурно и объяснят, что они немцы на сто процентов.